Неточные совпадения
Делать всё для масс народа, а не ждать ничего от них; массы составляют объект нашей деятельности, но не могут быть нашими сотрудниками до тех пор, пока они инертны, как теперь, —
начал он, как будто читал
лекцию.
Снимая в коридоре свою гороховую шинель, украшенную воротниками разного роста, как носили во время первого консулата, — он, еще не входя в аудиторию,
начинал ровным и бесстрастным (что очень хорошо шло к каменному предмету его) голосом: «Мы заключили прошедшую
лекцию, сказав все, что следует, о кремнеземии», потом он садился и продолжал: «о глиноземии…» У него были созданы неизменные рубрики для формулярных списков каждого минерала, от которых он никогда не отступал; случалось, что характеристика иных определялась отрицательно: «Кристаллизация — не кристаллизуется, употребление — никуда не употребляется, польза — вред, приносимый организму…»
Я
начал читать
лекции и доклады членам Киевского социал-демократического комитета, и меня считали идейным руководителем.
Я тогда уже пережил внутреннее потрясение, осмыслил для себя события и
начал проявлять большую активность, читал много
лекций, докладов, много писал, спорил, был очень деятелен в Союзе писателей, основал Вольную академию духовной культуры.
— Да я удивляюсь, что вы так искренно засмеялись. У вас, право, еще детский смех есть. Давеча вы вошли мириться и говорите: «Хотите, я вам руку поцелую», — это точно как дети бы мирились. Стало быть, еще способны же вы к таким словам и движениям. И вдруг вы
начинаете читать целую
лекцию об этаком мраке и об этих семидесяти пяти тысячах. Право, всё это как-то нелепо и не может быть.
При самом
начале — он наш поэт. Как теперь вижу тот послеобеденный класс Кошанского, когда, окончивши
лекцию несколько раньше урочного часа, профессор сказал: «Теперь, господа, будем пробовать перья! опишите мне, пожалуйста, розу стихами». [В автографе еще: «Мой стих никак», зачеркнуто.]
Я хотел, чтобы
лекция от
начала до конца была такая умная, чтобы из нее нельзя было выкинуть и нельзя было к ней прибавить ни одного слова.
В
начале года, раз на
лекции барон З., высокий белокурый молодой человек, с весьма серьезным выражением правильного лица, пригласил всех нас к себе на товарищеский вечер.
Ну, а потом? — спрашивал я сам себя, но тут я припомнил, что эти мечты — гордость, грех, про который нынче же вечером надо будет сказать духовнику, и возвратился к
началу рассуждений: — Для приготовления к
лекциям я буду ходить пешком на Воробьевы горы; выберу себе там местечко под деревом и буду читать
лекции; иногда возьму с собой что-нибудь закусить: сыру или пирожок от Педотти, или что-нибудь.
Когда уже все
начали ходить аккуратнее на
лекции, профессор физики кончил свой курс и простился до экзаменов, студенты стали собирать тетрадки и партиями готовиться, я тоже подумал, что надо готовиться.
Свадьба должна была быть через две недели; но
лекции наши начинались, и мы с Володей в
начале сентября поехали в Москву. Нехлюдовы тоже вернулись из деревни. Дмитрий (с которым мы, расставаясь, дали слово писать друг другу и, разумеется, не писали ни разу) тотчас же приехал ко мне, и мы решили, что он меня на другой день повезет в первый раз в университет на
лекции.
Начали с древнейшего периода; первая
лекция прошла увлекательно; Варвара Петровна присутствовала.
Лекции в семинарии он равным образом
начал читать с большим успехом, и, пока все это происходило, наступил май месяц, не только что теплый, но даже жаркий, так что деревья уж распустились в полный лист.
Когда молодой Берсенев поступил в университет, он ездил с ним на
лекции; но уже здоровье
начинало изменять ему.
С Пепкой что-то случилось,
начиная с того, что он теперь отсиживался дома и выходил только утром на
лекции.
Я только наблюдал спокойствие и уверенность, с каким чех
начал свою
лекцию.
Лекции шли правильно. Знакомство с новыми профессорами, новыми предметами, вообще
начало курса имело для меня еще почти школьническую прелесть. Кроме того, в студенчестве начиналось новое движение, и мне казалось, что неопределенные надежды принимали осязательные формы. Несколько арестов в студенческой среде занимали всех и вызывали волнение.
Кроме того, зная, что с половины августа я
начну слушать
лекции натуральной истории у профессора Фукса, только что приехавшего в Казань, я решил заранее, что буду собирать бабочек, и в эту вакацию, с помощию моей сестры, сделал уже приступ к тому; но, увы, не умея раскладывать и высушивать бабочек, я погубил понапрасну множество этих прелестных творений.
Я
начал было слушать с большим участием анатомию, и покуда резали живых и мертвых животных, ходил на
лекции очень охотно.
Среди
лекции к горлу вдруг подступают слезы,
начинают чесаться глаза, и я чувствую страстное, истерическое желание протянуть вперед руки и громко пожаловаться.
Виктор принялся говорить, глядя в потолок, не спеша и в нос, о театре, о двух ему знакомых актерах, о какой-то Серафиме Серафимовне, которая его «надула», о новом профессоре Р., которого обозвал скотиной, — потому, представьте, что урод выдумал? Каждую
лекцию с переклички
начинает, а еще либералом считается! В кутузку я бы всех ваших либералов запрятал! — и, обратившись наконец всем лицом и телом к Фустову, промолвил полужалобным, полунасмешливым голосом...
После счастливого экзамена по богословию, я в присутствии профессора латинской словесности Крюкова, читавшего
начиная со второго курса, экзаменовался из логики и к несчастию вынул все три билета из второй половины
лекций, которой не успел прочитать. Услыхав на третьем билете мое...
Он накупил себе книг, записался во все возможные библиотеки и
начал слушать
лекции; но все пошло не так, как он ожидал: на
лекциях ему была страшная скука; записывать слова профессора он не мог; попробовал читать дома руководства, источники, но это оказалось еще скучнее.
Так же
начал он ходить и на
лекции: приходил, садился где-нибудь вдали, записывал слова профессора, а потом уходил.
В январе
лекция опять не состоялась по той же причине, а в феврале было уже поздно
начинать курс.
К ним подошла Матрёна, боязливо улыбаясь. За ней кухарка, вытиравшая мокрые глаза сальным передником. Через некоторое время осторожно, как кошки к воробьям, к этой группе подошло ещё несколько человек. Около студента собрался тесный кружок человек в десять, и это воодушевило его. Стоя в центре людей, быстро жестикулируя, он, то вызывая улыбки на лицах, то сосредоточенное внимание, то острое недоверие и скептические смешки,
начал нечто вроде
лекции.
К этому должно прибавить, что в конце 1815 года или в
начале 1816-го я слышал в Москве, как профессор Мерзляков разбирал «Димитрия Донского» с кафедры на публичной
лекции — и был поражен изумлением: Мерзляков почти во всех своих критических замечаниях совершенно сходился с Шишковым.
Названный трусом, он
начинает упрекать Наталью, потом читать ей
лекцию о своей честности и на замечание, что не это должна она услышать теперь от него, отвечает, что он не ожидал такой решительности.
«В видах поддержания уровня знаний господ офицеров, предлагаю штабс-капитану Ермолину и поручику Петрову 2-му с будущей недели
начать чтение
лекций — первому по тактике, а второму по фортификации. О времени чтения, имеющего происходить в зале офицерского собрания, будет мною объявлено особым по полку приказом».
В этот же день водили на
лекцию Лаврентия Петровича. Пришел он оттуда взволнованный, с дрожащими руками и кривой усмешкой, сердито оттолкнул няньку, помогавшую ему ложиться в постель, и тотчас же закрыл глаза. Но о. дьякон, сам переживший
лекцию, дождался момента, когда глаза Лаврентия Петровича приоткрылись, и с участливым любопытством
начал допрашивать о подробностях осмотра.
Мы представили свои аттестаты зрелости, были приняты на медицинский факультет, и профессора
начали читать
лекции.
Топорков
начал советовать, увлекся и прочел целую
лекцию.
А в городе я вчера слышал, когда на
лекцию ездил: пароходные команды в Феодосии бастуют, требуют власти советам; в Севастополе портовые рабочие отказались разгружать грузы, предназначенные для добровольческой армии, и вынесли резолюцию, что нужно не ждать прихода большевиков, а самим
начать борьбу.
Начинал он кратким"resume"предыдущей
лекции, причем откладывал листки, быстро обозревая прочитанную в последний раз
лекцию.
С моим благодетелем по части
лекций Неофитом я условился (если он также будет почему-либо держать в сентябре) усиленно готовиться вместе денно и нощно
начиная с июля, для чего и просил его подыскать мне квартирку на острову.
Пришлось урвать у заучиванья
лекций добрую неделю, чтобы вовремя представить опять"Однодворца"и добиться его разрешения к
началу сезона.
Нисколько не анекдот то, что Камбек, профессор римского права, коверкал русские слова, попадая на скандальные созвучия, а Фогель
лекцию о неумышленных убийствах с смехотворным акцентом неизменно
начинал такой тирадой: „Ешели кдо-то фистрэляет на бупличном месте з пулею и упьет трухаго“.
Берет в руки пинцет, скальпель, сам
начинает препарировать мускул или нерв, воодушевляется все больше,
начинает читать форменную
лекцию. Кругом толпятся студенты. Он изредка вдруг вскинет голову, сумасшедшим, пронзительным взглядом обведет слушателей — и продолжает говорить.
Он хозяйничал у себя в имении, в
начале каждого семестра приезжал в Дерпт, вносил плату за учение, подписывался на одну какую-нибудь
лекцию и уезжал обратно и себе в деревню.
— Вы уж не тот, что год тому назад. У вас были другие… d'autres aspirations… [другие стремления… (фр.).] Вы
начали смеяться над вашим увлечением, над тем, что вы были в Сербии… волонтером, и потом в Болгарии. Я знаю, что можно смотреть на все это не так, как кричали в газетах… которые стояли за славян. Но я вас лично беру. Тогда я как-то вас больше понимала. Вы слушали
лекции, хотели держать экзамен… Я ждала вас на другой дороге.
В
начале 1876 года я счел уже возможным в трех публичных
лекциях, прочитанных с благотворительной целью, обратиться к нашей публике с более полной характеристикой реального движения романа во Франции.
Магистр Розов сумел сразу во вступительной
лекции захватить наше внимание. Он сделал краткий обзор развития театра в глубокой древности, дал общую картину
начала празднеств Дионисия в Греции, где поклонение богу виноградных лоз совпадало с самим сбором винограда и представляло собою целое зрелище. Потом перешел к Олимпийским играм и уже упомянул о жанре трагедии, когда неожиданный звонок прервал его.
Он на четвертом курсе. Одна из первых
лекций в
начале учебного года. Каждый год в это время появляются в университете новые лица — еще совсем юноши, робко, нетвердою походкою вступающие под своды храма наук. Как бы чем-то испуганные, чего-то конфузясь, с тетрадками в руках, сторонясь других, ходят они по коридорам и залам; это первокурсники, находящиеся еще под свежим впечатлением гимназической скамьи.
Добавлю, что в настоящее время я удостоен чести быть избранным в почетные члены многих человеколюбивых обществ, как-то: «Лиги мира», «Лиги борьбы с детской преступностью», «Общества друзей человека» и некоторых других. Кроме того, по приглашению редактора одной из наиболее распространенных газет, с будущего месяца я
начинаю серию публичных
лекций, для каковой цели отправляюсь в турне вместе с моим любезным импресарио.